Головачёв обернулся.

– Чуешь? – спросил он.

– Что чую? – и, осознав, что именно уже давно поймали его ноздри, Санёк засмеялся: – Водой пахнет!

– Да! – подтвердил дедушка. – Бегущей водой. И зеленью. Тут рядом оазис.

– Далеко? – решил уточнить Санёк, краем глаза наблюдая за парящими в небе птичками. Стервятниками?

– Метров четыреста-пятьсот.

Шутка? Склон стал более пологим, почти ровным. И куда более пустынным, чем ландшафт внизу. Даже колючки здесь росли мелкими редкими кустиками. Последнее, впрочем, радовало. Но всё равно пустыня оставалась пустыней.

Но водой при этом пахло всё сильнее.

– И где… – начал Санёк.

– Уже пришли, – перебил его Головачёв.

– И…

Санёк замолчал. Потому, что увидел.

Нет, не переход в другую зону. Куда банальнее.

– Метров двести – двести пятьдесят, – сказал дедушка. – И мы сможем даже выкупаться.

Чистая правда. Теперь Санёк отчетливо видел и зелень, и воду.

Метрах в двухстах.

Внизу.

На дне узкого, будто прорубленного гигантским топором, ущелья.

– Если сумеем спуститься, – добавил Головачёв задумчиво.

– Сумеем, – уверенно ответил Санёк.

Он уже прикинул трассу и не счел её слишком сложной даже без тросов и костылей. Даже для непрофессионала.

– Я иду первым, – заявил Санёк. – Вы – за мной. Не бойтесь. Если что, я подстрахую.

– Это как? – усомнился дедушка.

– Руку подставлю. Или голову.

Снимать «обувку» или не снимать? Наверное, лучше не снимать. Босиком, понятно, цепче. Но камни, блин, острые и колючки. Нет, лучше так.

Санёк спрыгнул на ближайшую «полочку», повернулся лицом к стенке и махнул Головачёву – можно.

Нет, абсолютная память – это классно. Зацеп рукой за «полочку», нога – в намеченную трещину, перехват, вторая нога на следующий выступ… Перехватить щиколотку Головачёва и поставить его ногу куда следует…

В общем, сам Санёк спустился бы раз в десять быстрее, но и вдвоём они уложились в какой-то час. Самая отвесная часть пришлась на последние тридцать по вертикали. Но её прошли вообще без проблем, потому что здесь было полно цепкой и, что особенно приятно, неколючей растительности.

Хотя до обитавших здесь лемуров Саньку было далеко. Эти прыгали с уступа на уступ, пролетая по воздуху метров по шесть-семь.

Санёк засмотрелся, перестал держать пространство…

И едва не стал обедом.

Окрик Головачёва спас.

Вот же тварь поганая! Крокодил!

Искупаться, значит? Ну-ну.

Рептилия атаковала снова. Причём прыжком. От такой неуклюжей косолапой твари Санёк подобного не ожидал. Но отпрыгнуть успел. Схватил каменюку и от души зарядил по уродливой склизкой башке.

Крит! Тварь свалилась в речку и забилась на мелководье.

– Добивай, пока не удрала! – закричал Головачёв. И, опережая Санька, прыгнул рептилии на спину.

Добили. В дохлом виде тварь выглядела куда скромнее, чем Саньку показалось сначала. И пары метров не наберётся.

– Наш обед, – сообщил Головачёв. – И оружие.

Оружием оказались зубы, которые Головачёв выбил из крокодильих челюстей и «усилил» ими пару примитивных дубинок.

– Это где вы так наловчились? – поинтересовался Санёк, наблюдая за очередной демонстрацией «первобытных» навыков – разведением костра.

– Есть места, – уклончиво ответил Головачёв. – Ты давай крокодилятины накроши, да помельче, а то жариться будет полдня.

– Что дальше? – спросил Санёк, погрузив в желудок граммов триста невкусного крокодильего мяса.

– Два варианта. Первый: сидим и ждём, пока не истечёт предельный срок пребывания.

– Двадцать восемь суток? Ни фига себе!

– Меньше, – успокоил дедушка. – Формально это Арена, так что от трёх до пяти дней. Или пока один из нас не прикончит другого, – тут он испытующе глянул на Санька.

– Не-е, – мотнул тот головой. – Я вас убивать не буду.

– Перекипел, значит?

– Передумал, – внёс поправку Санёк. – А вы?

– Я тоже… передумал, – усмехнулся Головачёв. – Тем более интуиция подсказывает: дуэлимся не мы с тобой, а мы с перевёртышем. Иначе мы не оказались бы здесь нагишом. Ты-то, понятно, мальчишка. Но как он меня сумел втянуть?

– Может, и мальчишка, зато ментальные техники на меня не действуют! – заявил Санёк.

– Ему никаких техник не надо, – буркнул дедушка. – Зацепил эмоцию и потянул.

– А ему-то это зачем? – спросил Санёк. – Или тут как у нас в Техномире: убил – поднял рейтинг?

– Кто ж знает, какая у него цель, – пожал мускулистыми плечами Головачёв. – Я – региональный наблюдатель. Он тоже. Ареалы наши не враждуют, скорее наоборот. А фракция вообще одна.

– А фракция – это как? – заинтересовался Санёк.

Дедушка зыркнул на него… и проигнорировал вопрос.

– Со мной – непонятно, а ты вообще мелкая химера. Не определившаяся. Для любого третьего ты не враг, а бонус. Случайная козырная шестёрка. Тебя не убивать надо, а разыгрывать. Не въезжаю я. Тем более он на службе. Региональный наблюдатель. Ему такая инициатива…

Головачёв умолк. Задумался.

– А у нас есть шанс его грохнуть? – спросил Санёк.

– Не вижу как, – покачал головой дедушка. – Он третий, и он – перевёртыш. Его оружие всегда при нём. Плюс регенерация такая, что рубить его надо топором. А ещё лучше бензопилой. И сразу голову для надёжности.

Дедушка уставился на Санька… и вдруг подмигнул. Потом ещё раз. И заявил категорически:

– Пока сидим на попе ровно, готовые к атаке. Ни достать, ни даже догнать его мы не сможем. Только встретить, когда этот гад нападёт. А нападёт он наверняка, потому что…

Засим последовало краткое описание сексуальных привычек Ади, среди которых наиболее невинной и симпатичной была некрофилия.

– Нападёт он не сразу, – уточнил, выговорившись, дедушка. – Сначала гадский противоестественный мутант, чьё место внутри половых органов китовой самки, измотает нас ожиданием, помучит денёк-другой, подождёт, пока мы ослабеем. Вот если бы мы не нашли воду, тогда напал бы сразу, а так пару дней можно быть спокойными. И за это время стоит обследовать ущелье. Вот смотри… – Дедушка принялся чертить палочкой на влажной земле. И не чертёж, что характерно. Буковки:

«Он нас видит и слышит. Через лемуров. Не крути головой. Смотри вниз. Два лемура с двух сторон. Сидят неподвижно уже минут десять».